 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№2 (11) февраль |
|
|
"ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЦЕРКОВНОГО ЕДИНСТВА — ЭТО НАШ НЕОТЛОЖНЫЙ ДОЛГ"
24 октября 2004 года председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, находясь в Париже, ответил на вопросы французского журналиста Виктора Лупана, члена Движения за поместное Православие русской традиции в Западной Европе. Текст интервью Владыки Кирилла был опубликован в парижской газете «Русская мысль» (№ 40, 4—10 ноября 2004 года).
 — Ваше Высокопреосвященство, недавно в Москве состоялся Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, за ходом которого внимательно следили и в зарубежье. Конечно, особенно важной темой было обсуждение нынешнего сближения с Русской Православной Церковью за границей. Но мы обратили внимание, что Собор также выразил озабоченность «канонической разделенностью православных верующих диаспоры, связывающих свою церковную жизнь с духовными традициями Русского Православия и не участвующих в объединительном процессе Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви».
— Обсуждение на Соборе этого вопроса было инициировано Его Святейшеством. Святейший Патриарх сказал, что разделение между Церковью в отечестве и русской диаспорой было трагическим следствием революции и гражданской войны в России. Это относится и к Русской Зарубежной Церкви, и к той части русской диаспоры, что ныне объединена в составе парижского Экзархата. Но ведь теперь все политические причины разделения стали уже достоянием истории. Поэтому Святейший Патриарх Алексий указал, что восстановление церковного единства — это наш неотложный долг. Надо учитывать, что этот вопрос связан и с важнейшей для России темой духовного единства народа. Мы должны, наконец, духовно преодолеть последствия гражданской войны! И в связи с этим Его Святейшество напомнил о своем послании к православным русской традиции в Западной Европе от 1 апреля 2003 года.
— Означает ли это, что письмо от 1 апреля 2003 года еще актуально? У нас некоторые говорят, что, поскольку умер митрополит Антоний, которому Патриарх хотел поручить объединительную работу, а с Зарубежной Церковью переговоры пошли по другому пути, то теперь предложение Его Святейшества уже утратило силу. Действительно, как оно вписывается в диалог с Русской Православной Церковью за границей?
— Патриаршее письмо отражает наше принципиальное видение будущего русской диаспоры в мире и, в частности, в Западной Европе. В этом смысле документ имеет непреходящее значение. Мы не отказываемся и не собираемся отказываться от принципиальной позиции, выраженной в письме. Она в общих чертах разделяется и нашими собратьями из Русской Зарубежной Церкви. Однако они считают, что сегодня их западноевропейская паства скорее готова восстановить свое единство с Церковью в России, оставаясь организационно в составе Зарубежной Церкви, как она сложилась к настоящему времени.
| Будущее — за поместным Православием на Западе |
— А когда, на Ваш взгляд, можно надеяться на восстановление евхаристического общения? И будет ли оно означать установление и юрисдикционного единства?
— Недавний Архиерейский Собор одобрил ту работу, которая уже проделана комиссиями Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Пока эта работа не завершена. Она предполагает и выяснение условий евхаристического и канонического единства. Имеется в виду, что Зарубежная Церковь в ее нынешнем составе будет самоуправляемой частью единой Поместной Русской Церкви. А уж как потом будут развиваться взаимоотношения существующих параллельных организационных структур в Западной Европе, в Америке и других частях мира — это покажет время, не стоит пытаться все предрешить наперед. О сроках установления евхаристического общения пока можно сказать следующее: если бы члены Собора не испытывали оптимизма в этом отношении, они не стали бы передавать необходимые полномочия для этого канонического деяния Священному Синоду, а предложили бы вновь вернуться к вопросу через четыре года, когда, согласно Уставу, вновь должен быть собран Архиерейский Собор.
— Как Вы считаете, что это означает для Экзархата как другой ветви русского церковного присутствия на Западе?
— Думаю, что успехи в сближении Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви станут источником вдохновения для тех сил в Экзархате, которые настроены на преодоление разделения между расколотыми частями Русской Церкви. Безусловно, что речь идет в первую очередь о тех, кто ощущает себя наследником традиций единой Русской Церкви дореволюционного периода и потому сознает всю ненормальность продолжения этого разделения в наши дни, когда его причины остались в прошлом. Эти силы естественно будут ратовать за подключение Экзархата к объединительному процессу.
— Но в Вашем докладе на Соборе были и замечания о том непонимании, с которым было встречено новым руководством Архиепископии послание Святейшего Патриарха Алексия II. Мы хотим воспользоваться Вашим пребыванием в Париже, чтобы попросить Вас уточнить некоторые детали.
— Мне представляется неизбежным, что желающие единства сталкиваются с определенным непониманием со стороны тех, для кого поддержание связи с духовной традицией России не является чем-то важным и нужным. Но если мы вновь обратимся к письму Святейшего Патриарха, то заметим, что предложенная в нем модель митрополичьего округа наилучшим образом отвечает как чаяниям сторонников воссоединения, так и желанию многих сохранить те специфические особенности церковной жизни, которые выработались за более чем 70 лет существования Экзархата. Жаль, что на сегодня наметилась тенденция предвзятого отношения к тем, кто не всегда разделяет точку зрения руководства Экзархата на будущее этой церковной структуры, и, в частности, симпатизирует идее более тесных контактов с Русской Православной Церковью.
— Попробуем вернуться к тем разногласиям внутри Экзархата, о которых уже говорилось.
Катастрофа 1917 года бросила миллионы русских людей на дороги мира. Среди них было немало иерархов и множество священников Русской Православной Церкви. Им было более не суждено увидеть Родину, но они создали по всему миру сотни православных приходов, которые действуют и по сей день. Как Вы сегодня смотрите на это русское Православие, которое теперь укоренилось на Западе? Является ли оно для Вас все еще русским, или скорее уже «западным» Православием, у которого русские — лишь его корни?
— Молитвы православных русских, находившихся вне России, их любовь к страдающей Отчизне помогли Русской Церкви выжить в течение периода гонений. Церковь на родине прошла через жесточайшее испытание. За 70 лет безбожного режима она породила больше мучеников за веру, чем было их за всю предшествующую христианскую историю. В это же время в странах Западной Европы русские беженцы и изгнанники несли свое, особое служение. Вспомним, что еще в начале прошлого века в Европе было совсем небольшое количество православных храмов, которые располагались главным образом при российских дипломатических учреждениях, а также на курортах. Говорить о существовании в то время полноценных православных общин и о заметном участии в них местных жителей вообще не приходилось. После революции 1917 года впервые за много веков произошла настоящая встреча Запада с Православием. Не буду сейчас останавливаться на том, что значила эта встреча для западных христиан, — об этом можно говорить долго. Но и православные не остались в результате без творческих приобретений. Родилась, в частности, весьма заметная школа «парижского богословия». Те из нас, живущих в советской России, кто был знаком с творчеством ее представителей, всегда воспринимали его как важную для нас часть наследия Русской Церкви. Эмиграция восполняла ту сторону церковной жизни, которая в России тогда, конечно, не могла развиваться. И вот пал атеистический колосс, Церковь-мученица смогла возродить свою жизнь во всей полноте. «Парижское наследие» стало возвращаться в Россию, и это тоже было частью нашего возрождения. И мы всегда верили, что произойдет не только интеллектуальное возвращение, что не только книги вернутся, но и будет восстановлена та органическая связь западноевропейской ветви русского Православия с Матерью-Церковью, которая была временно прервана политическими обстоятельствами.
| Мы должны, наконец, духовно преодолеть последствия гражданской войны! |
Вместе с тем, мы хорошо понимаем, что одним из результатов свидетельства наших соотечественников на Западе является тот факт, что сегодня православные верующие совсем не русского происхождения, составляют значительную часть основанных когда-то эмигрантами приходских общин. Да и потомки первых русских эмигрантов ощущают себя уже не пришельцами в чужеродной среде, а полноценными гражданами стран, где они родились и в культурном отношении укоренены. Но, так же, как потомки эмигрантов, происшедших из других православных стран, они остаются связанными с духовной традицией страны, из которой они произошли. Кроме того, в последние годы в Западной Европе появилось множество новых православных жителей — временных или постоянных. Нет больше «железного занавеса», весь мир охвачен процессами глобализации. И в этих условиях людям особенно хочется сохранить в области духовной жизни свою связь с истоками, с национальной религиозной традицией.
Таким образом, сегодняшнее русское Православие в Западной Европе — очень сложный феномен, находящийся в процессе становления. Принципиально говоря, будущее — за поместным Православием на Западе, объединенным не по национальному, а по территориальному признаку, сочетающим в себе многие языки и культуры без их нивелирования или взаимоподавления, бережно сохраняющим унаследованные традиции и дающим им новое творческое воплощение. Но это развитие ни в коем случае не следует форсировать, пытаясь навязывать Богу те сроки, которые нам казались бы правильными. Движению в верном направлении способствуют, на наш взгляд, те шаги, что приводят к сближению национальных рассеяний. И мы убеждены, что церковным структурам в диаспоре необходимо по мере их «взросления» предоставлять все большую степень самостоятельности.
Продолжение следует…
Служба коммуникации ОВЦС МП
|
