 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№12 (21) декабрь |
|
|
"МНЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ БЫТЬ МИССИОНЕРОМ…"
 Наверное, нет такого православного, кто бы не слышал об известном бого-слове, профессоре Свято-Тихоновского Богословского института диаконе Андрее Кураеве. Для многих его книги являются источником размышлений о вере, Церкви и о своем месте в мире. В начале марта можно было посетить его лекции, которые он провел в г. Казани. Специально для нашей газеты он дал интервью. Предлагаем его Вашему вниманию.
- Отец Андрей, можно ли назвать Вашу деятельность миссионерством?
- И да, и нет. Несомненно, в моей работе есть миссионерский аспект, но, честно говоря, с этим связано одно из крупных разочарований моей жизни. Мне бы хотелось быть действительно миссионером, приводить к Богу людей из "страны далече", но оказывается, что для многих мои лекции и книги являются скорее неким удерживающим фактором, т.е. они, скорее, не приводят в Церковь, а помогают остаться в ней. Часто человек, приходящий к Господу, начинает разочаровываться, он сталкивается с искушениями, испытаниями и охладевает к вере. И вот удается такому человеку показать, что Православие может быть иным. Или даже сказать ему: то, что тебе было выдано за Православие или показалось им, на самом деле таковым не является.
- То есть та аудитория, с которой Вы работаете, это большей частью уже церковные люди?
- Ну, это, скажем, к моей печали: Мне бы хотелось, чтобы в ней было больше людей нецерковных: Но, к сожалению, в последние лет пять я наблюдаю обратную тенденцию. Если раньше было примерно поровну, то сейчас на моих лекциях светских людей процентов, может быть, двадцать.
- Нормально ли для церковного проповедника прибегать к рекламе в средствах массовой информации?
- Оповещать через СМИ - это нормально. Хотя здесь действительно есть проблема, потому что рекламный характер современной культуры противоречит основам право-славной этики: И поэтому мы проигрываем сектам. Приезжает, скажем, какой-нибудь захудалый проповедник из Калифорнии, а о нем по всему городу висят афиши: "Выдающийся Мыслитель! Тот, Кто ответит на все вопросы!" Я же не могу так говорить. Это неуместно для православного человека так говорить. Будь я баптистом, подо мной был бы какой-нибудь специальный фонд, который занимался бы и раскруткой, и организацией всего, и было бы планирование встреч, поездок, жизни в Москве и прочее: У меня этого нет.
- С точки зрения Церкви, Вы можете оправдать такую ситуацию?
- Оправдание только одно: Промысел Божий таков.
- Существуют ли принципиальные отличия в подходе Русской Церкви к миссионерскому деланию от других христианских конфессий?
- Главное отличие такое: у нас нет пока понимания того, что миссионерство - это, все-таки затратная деятельность. Церковь ограбили, многое разрушили, и теперь, естественно, приходится просить: "Помогите, дайте, подайте:" В итоге вырабатывается конфигурация протянутой руки, когда брать легко, а отдавать тяжело. И потому все те направления, которые требуют вложения средств, у нас еле живы. Это и благотворительность, и миссионерство, и программы социального служения, школы, образование...
- Может быть, для православных неприемлемы некоторые миссионер-ские приемы западных церквей?
- Когда я слышу, что они используют какие-то средства, которые мы осуждаем, я припоминаю нашу историю и говорю: "Подождите, у нас такое ведь тоже было!" Говорят: "Эти иностранные миссионеры покупают души, потому что раздают бес-платные книги, подарки". Простите, а об истории Татарстана вы забыли? Какими подарками приводили татар к крещению, освобождением от налогов, перспективами и т.д. И вообще, это не вопрос догмата, здесь вопрос вкуса. Иногда бывает даже храм безвкусно украшен. Также бывают безвкусными миссионерские находки, или выходки, иначе говоря. В том числе и у сектантских проповедников. У православного человека должно быть больше вкуса. С другой стороны, строго формально наша Церковь на сегодня не выработала критериев, что можно, а что нельзя. Еще в 1991 году на одном из съездов я спрашивал, в каких изданиях можно публиковаться миссионерам, работающим с молодежью, а в каких нельзя. Вот если у меня берет интервью "Московский комсомолец", могу ли я дать это интервью или не могу? Для меня на этот вопрос до сих пор нет ответа.
- А какие формы миссионерской деятельности приняты в нашей Церкви сегодня?
- Есть много вещей, которые имеют миссионерское воздействие: стоящий отреставрированный храм, батюшка, прошедший в облачении по улице, - это тоже призыв. А если речь идет о сознательной целенаправленной проповеди, при-влечении людей, то, во-первых, это какие-то концертные программы, иногда с привлечением православных бардов, певцов - это вполне приемлемо. Или, например, в прошлом году на Камчатке пользовалась успехом передвижная вы-ставка завода "Софрино", производящего церковную утварь. А при этом если есть еще грамотный рассказ: почему крест, почему Чаша, почему яичко пасхальное - это же очень хорошо!
- Могут ли использоваться созвучные времени приемы проповеди или мы должны оставаться архаичными и не идти на поводу у моды?
- Не далее как две недели назад мы посидели, пообедали с Юрием Шевчуком. На следующий день он идет на свой концерт и говорит о православном Рождестве. И я убежден в том, что одно доброе слово о Православии, сказанное таким человеком, для людей нецерковных значит больше, чем десять моих лекций.
- Для меня как для стороннего наблюдателя Вы едва ли не единственный заметный православный миссионер. Существует ли в нашей Церкви системный подход к делу миссии?
- Я не знаю. Я не являюсь сотрудником миссионерского отдела или отдела по работе с молодежью. Я не знаю, что там делается. Парадокс моей ситуации в том, что за моей спиной ничего нет. Приезжаю я на Украину, и там националистические газеты пишут, что приехал "агент Москвы". Да, к сожалению, я не агент Москвы. Москва меня никуда не посылала. Если я приезжаю, значит, есть местный интерес, здесь люди зовут.
По материалам
www. sobranie.org
Антон ШИШОВ
|
