 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№2 (191) февраль |
|
|
Святое место на погосте
Более двадцати лет на городском кладбище на проспекте Мира действует православный храм Архангела Гавриила. В отличие от других храмов, в кладбищенском для приходящих сюда людей наиболее контрастно проявляется Небесное и земное. То, что вне времени, и то, что имеет время, сосуществуют, проникая одно в другое, восполняя друг друга, но не сливаясь, не переставая быть отличными друг от друга областями бытия. Поэтому и на священнике, который здесь служит, лежит немалая ответственность, поскольку приходится общаться со множеством людей, пребывающих в горе от потери близких людей. Им зачастую не нужны ни поучения, ни наставления. Самое главное, что им нужно, — сочувствие и сопереживание, а некоторых приходится достаточно жестко вырвать из состояния уныния, а то и отчаяния. Это как хирургическая операция: процесс неприятный, но необходимый. Уже пять лет возглавляет приход протоиерей Андрей Соколов. Не так-то просто было уговорить его дать интервью газете «Спас». Но все же наша беседа состоялась, предлагаем ее вниманию читателей.
 — Начнем с истории. Расскажите вкратце, пожалуйста, о. Андрей, что было здесь до образования православного прихода?
— Ранее здания прихода храма Архангела Гавриила города Калининграда входили в комплекс зданий церковной общины кирхи памяти королевы Луизы — Königin-Luise-Gedächtniskirche (или проще — Luisenkirche). Кирха памяти королевы Луизы, возведенная на территории парка Луизенваль в неороманском стиле, была торжественно освящена 9 сентября 1901 года. Эта кирха сохранилась до настоящего времени, с 1970-х годов в ее здании размещается Калининградский театр кукол.
Церковной общине кирхи памяти королевы Луизы принадлежали два кладбища. Первое из них находилось в районе перекрестка улиц Хаммервег и Дюрерштрассе (сейчас проспект Мира и улица Лесопарковая соответственно). В настоящее время на территории этого кладбища находится возведенная в 1990-е годы лютеранская кирха Воскресения Христова.
Второе кладбище возникло дальше на Хаммервег, по направлению к поселку Фридрихсвальде. На его территории в настоящее время располагается городское кладбище Калининграда. Относящиеся к церковной общине Луизенкирхе эти два кладбища принято называть соответственно Старое и Новое (Alte und Neue Luisenfriedhof), хотя на планах Кёнигсберга они, как правило, были обозначены римскими цифрами I и II.
На территории Нового кладбища Луизы по адресу: Хаммервег, дом 80 (в настоящее время проспект Мира, д. 152—154) располагался комплекс кирпичных зданий, принадлежавших церковной общине кирхи памяти королевы Луизы (Луизенкирхе). Он служил в качестве главного входа на кладбище, в его помещениях проживал кладбищенский смотритель. Эти здания церковной общины в результате боевых действий во время штурма Кенигсберга в 1945 году практически не пострадали.
После войны в нем располагались службы, связанные с деятельностью кладбища.
— Спасибо, батюшка, за столь подробный экскурс в довоенное прошлое. А когда началась история уже православного прихода?
— В 1996 году в центральном здании комплекса был образован приход храма Архангела Гавриила. К нему относились и два здания, расположенных рядом. В том же году храм был освящен архиерейским чином епископом Балтийским Пантелеймоном (ныне митрополит Красноярский и Ачинский). Примерно десять лет назад при предыдущем настоятеле храма протоиерее Гаврииле Гармаше была возведена часовня.
— Когда вы стали настоятелем храма?
— Пять лет назад.
— А до этого, я знаю, вы служили в Свято-Никольском храме. Есть какие-то особенности службы здесь, учитывая место нахождения храма Архангела Гавриила?
— Конечно, отличия имеются. Не так много здесь проводится крещений и венчаний. Больше отпеваний и панихид. Поэтому задачей пастыря является, насколько это возможно, искреннее общение с родственниками усопших.
— Что вы советуете, как пережить эту утрату, не впасть в уныние?
— К каждому человеку нужен индивидуальный подход, так как у разных людей свое понимание веры, молитвы, жизни и даже Бога. Здесь нет какого-то шаблонного ответа. И мои советы и ответы зависят от того, что люди спрашивают.
— А если умирает ребенок? Это ведь всегда большое горе для родных и близких… Хотя для самого ребенка, это, может быть даже лучше для перехода в вечную жизнь не отягощенным грехами.
— Нельзя нам самим определять, что лучше для Бога, умрет ли человек в совсем малом возрасте или уже взрослым. Что лучше для души самого человека — тоже тайна. Есть такие стороны жизни, о которых лучше молчать, чем говорить…
— Но если человек все же обратился к вам, нужно ведь что-то ему сказать…
— Конечно, беседовать приходится. Но, повторюсь, в каждом конкретном случае разворачивается огромное пространство для такой беседы с человеком, которую стараешься вести аккуратно, чтобы он в таком своем уязвимом состоянии услышал самое главное. Нужно суметь это сказать. Но каждый раз это происходит по-разному. Главное, чтобы он почувствовал благодать жизни по Христу уже здесь, на земле, почувствовал, что Бог жив, а значит, вместе с Ним живы и его усопшие сродники.
— С утратой близких людей всегда связана такая страсть, как уныние со всеми вытекающими последствиями. Как человека предостеречь от этого?
— Без благодати Божией, без молитвенного обращения к Богу и его святым угодникам трудно перенести это состояние уныния или печали по ушедшему близкому человеку. Стараюсь донести до человека, чтобы он стал ближе к Церкви Христовой, воспринял бы евангельские принципы как самые необходимые в его повседневной жизни и начал им следовать. При таком внутреннем душевном стремлении и внешнее врачевание происходит. Иногда об этом нельзя сказать напрямую, требуется время, чтобы помочь человеку пережить утрату.
— Теперь несколько вопросов биографического характера. Как вы сами, батюшка, пришли к вере? Ваша юность пришлась как раз на пресловутые 1990-е годы, когда многим людям надо было думать просто о выживании.
— Начну с того, что меня крестили в детстве после смерти отца, как говорится, «на всякий случай». Это происходило не в храме, так как в Калининграде еще храмов не было, а где-то на квартире. Я немного испугался строгого мужчины в непривычном для меня, 13летнего мальчика, облачении, который зачем-то дергал меня за волосы, обливал водой. Но потом было радостное волнение, что вот мне крестик на шею надели. Однако спустя какое-то время это все забылось и я вошел в привычную колею школьной жизни: учеба, поездка в «Артек», комсомол и так далее. Я ведь даже был председателем совета отряда, поскольку хорошо учился и поведение было примерное. Когда закончил школу, хотел поступить в высшее военно-инженерное училище в Борисово. Тогда, в 1990 году, был большой недобор, наверное, во все военные училища. Экзамены было сдавать очень просто…
— Почему же тогда не поступили?
— У меня зрение было плохое, но на медкомиссии обещали, что называется, помочь. Прихожу в кабинет, и майор медслужбы говорит: «Мне сказали, что нужно написать. Но все же я хочу, чтобы вы сами выбрали из двух вариантов. Либо я напишу «годен», либо то, что считаю нужным». Я ответил: «Как вам совесть медика позволит, так и пишите».
— То есть уже тогда 17-летний юноша Андрей Соколов, далекий пока еще от веры в Бога, поступил как настоящий христианин…
— Скорее всего, врач поступил по-христиански. Конечно, дома все очень расстроились. Тем более был уже стол накрыт в честь моего поступления в училище, брат специально прилетел, он уже служил офицером. Встал вопрос — куда теперь пойти. Сначала устроился работать техником на кафедру машиностроения Калининградского технического института рыбной промышленности и хозяйства (ныне КГТУ), где еще мой папа работал…
— Подождите, батюшка. Это не то ли самое здание, где сейчас находится управление Калининградской епархии, один из кабинетов которого вы постоянно посещаете как член церковного суда?
— То самое здание, знакомое мне с самого детства. Еще когда папа был жив, я приходил сюда, устраивался где-нибудь в уголке. А теперь вот прихожу сюда как священник…
— Интересное совпадение, можно сказать, промыслительное.
— Наверное. Я тоже думал, как интересно в жизни все происходит. Ведь в то время я совершенно не видел себя в роли православного священника. Кроме работы на кафедре машиностроения на первом в Калининградской области лазерном аппарате, обрабатывал резцы для научных работ. Мне это очень нравилось, вообще еще со школы нравилось все, что связано с техникой. Я тогда же и на рабфак КТИ поступил, но потом ушел. Мама, конечно, была в шоке. Но я хотел еще ближе быть к технике, поэтому поступил в СПТУ-13, которое через два года закончил с отличием. Но наступил 1992 год, централизованного распределения после учебы уже не было. Пришлось самому искать работу. Я устроился в фирму «Скайтекс», которая изготовляла и устанавливала первые тогда в области спутниковые антенны…
— Вы тогда, видимо, неплохо зарабатывали.
— Вовсе нет. С зарплатой не так все просто обстояло. Поскольку фирма занималась еще и продажей алкоголя, то, помню, на Новый год зарплату разнообразными спиртными напитками выдали. Веселый новый год получился. А вскоре фирма прекратила существование, так же как и многие подобные в то время. Эта суета жизненная заставляла время от времени задумываться: сколько еще это будет продолжаться, для чего это все нужно? Начались духовные искания смысла жизни.
Беседовал Дмитрий Осипов
Окончание следует
|
