 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№9 (186) сентябрь |
|
|
Позволить себе поиск
Усталость от церковной жизни, нежелание ходить в храм с прежней частотой, равнодушие к молитве и таинствам, которыми раньше буквально горел, — несколько лет назад заговорили о так называемом расцерковлении. Что такое кризисы в духовной жизни, как их переживать с пользой для души и можно ли вернуться в Церковь после ухода — об этом мы поговорили с христианским психологом Наталией Ининой, автором книг, сотрудником факультета психологии МГУ, преподавателем Российского православного университета.
 Свободы больше, взрослых людей — меньше
— Наталия Владимировна, почему человек прошлого, строго ограниченный рамками традиций, от семейных до религиозных, был взрослее, чем современные люди? Почему многим из нас, таким умным, начитанным, имеющим уйму возможностей, с таким трудом дается взросление?
— Отвечая на этот вопрос, скажем, что есть два вида свободы: «свобода от» и «свобода для». Наше время — время «свободы от»: от необходимости следовать семейным и прочим традициям, способам самовыражения. Но при этом созидательной «свободы для» может и не возникнуть.
Вот у нас появляются дети, и при этом мы серьезно ограничиваем свой сон, отдых, развлечения, возможно, не реализуем себя в профессии. Это — «рабство»? Нас же никто не вынуждал рожать детей, это был наш выбор! Именно эта сугубо взрослая связка — свобода и ответственность — и была свойственна человеку прошлого. Для него свобода была неотделима от долга перед своей семьей, сословием, родом.
Я думаю, именно поэтому люди взрослели раньше. Не хочу идеализировать жизнь прошлого, она была трудной, но зачастую трудности нас укрепляют: преодолевая их, мы имеем возможность становиться собой.
Традиционное общество задавало нравственную вертикаль значительно успешнее, чем современный мир с его логикой постмодернизма, где у каждого своя правда, своя нравственность и свой взгляд. Да, иметь собственное мнение — это замечательно, но надо понимать, что у «свободы от» есть теневые стороны, которые мы можем наблюдать уже сейчас. Современный мир — мир комфорта, и парадоксальным образом в этом мире мы имеем большое число инфантильных, беспомощных, депрессивных и тревожных людей. Мир вокруг напоминает мир подростков: формальной свободы много, ответственности и взрослости — мало.
Человек как вместительный мешок
Мне нравится подход моей коллеги Елены Лутковской. Детский и возрастной психолог, она говорит следующее: «Посмотрите, какой интересный сейчас мир! Никогда не было столько сделано для ребенка, но мы не знаем такого времени, когда у ребенка было бы столько проблем…».
Можно продолжить эту мысль и сказать, что никогда не уделялось столько внимания человеку и его проблемам, но вряд ли можно вспомнить времена, когда ему было бы так плохо. Никогда не было такого внимания к семье — и такого количества разводов.
Современный мир лишает человека связи с собой. Не случайно термин «антропологическая катастрофа» прозвучал уже в середине XX века в устах не только психологов, но и социологов, философов. Один из них, Эрих Фромм, ввел понятие «общество потребления» и описал человека «рыночной формации», человека как функцию, набор качеств и компетенций. Как будто личность — это мешок, в котором должно быть все, чтобы соответствовать социальным ожиданиям.
Сейчас, например, модно быть эгоцентричным, культивировать свое Я и «защищать свои границы». Чувствительность, сострадание, способность переживать и сопереживать не в тренде (хотя человек чувствующий и даже чувствительный по-настоящему нужен сегодня).
В современном мире очень важно быть социально успешным. Между тем, ко мне обращается целый ряд состоявшихся людей из бизнеса — верующих, православных людей — с постоянной вялотекущей депрессией, неумением радоваться, чувствовать, эмоционально откликаться на события жизни. Запрос примерно такой: «Вроде бы все есть, все хорошо, а жить не хочется. Нет чего-то главного, а чего — не понимаю». Почему так?
Мир, в котором я бегу
Современный человек повернут вовне, ведь ему надо отвечать на все новые социальные запросы, следить за изменением правил игры и модными тенденциями в разных областях жизни. Но себя он не знает и не чувствует. Окружающий его мир этому способствует. Посмотрите на современные скорости, на количество информации, на то, как люди ходят и разговаривают, даже не смотря друг другу в глаза. Почему-то мы не ставим вопрос: как притормозить этот мир? Или: как бы создать оазисы с адекватными человеку темпом и скоростью? Нет, мы думаем, как же изменить человека, чтобы он «встроился» и не отставал от других. И не дай Бог ему в этой гонке «свалиться в кювет»!
Иными словами, мир настолько быстр и агрессивен, что он забыл о человеке и человеческом. И вот такими загнанными, растерзанными людьми мы приходим к Богу, в храм.
Легко ли стать святым
Все мои примеры — зарисовки из жизни. Я ничего не выдумываю, у меня нет теории. И мои наблюдения таковы: жизнь человека в Церкви зависит от того, зачем он в нее пришел.
Можно условно выделить три группы людей, приходящих в храм. Это грубое деление, всё сложнее, но нам сейчас важно понять основные тенденции: что движет людьми и как благодаря этому строится их религиозный путь.
Первая группа — те, кого постигло несчастье и кто воспринял его в логике «за что?», а не «зачем?». Такой человек приходит к Богу с единственным желанием: каким-то магическим образом или вернуть себе здоровье, или прежнюю «нормальную жизнь», после того как все в ней пошло наперекосяк. Часто, не получив просимое, он говорит: «Я делаю все, что положено, а где результат? Почему Господь меня не слышит?». И с обидой на Бога, священника и Церковь уходит. По сути, он «попробовал» Церковь как лекарство, которое ему не помогло.
Второй тип людей — те, кто ищет помощи и защиты. Очень часто это истории одиночества, потерянности и неустроенности в жизни. Таким людям не хватает опоры, и они находят ее в Церкви, нередко в лице батюшки. Очень часто они живут в несколько инфантильной логике «дайте мне» (а не «возьмите»), не особо включаются в жизнь прихода. Это позиция жертвы.
И третий тип людей — те, кто ищет смысл, размышляет, пытается понять, как устроен наш мир. Третий тип оставим напоследок, потому что как раз у таких людей возникает кризис жизни в Церкви (не кризис веры!), там — столкновение с искажениями религиозной жизни, обрядоверием, косностью традиций, искаженным понятием греха и т.д.
Поговорим о первых двух типах.
Как выйти из своей матрицы
И там, и там — невроз, «кривое зеркало», неспособность видеть реальность такой, какая она есть. Выход из этого ложного состояния — это путь к правде, прежде всего, о себе. Путь этот непростой и всегда связан с нелицеприятными открытиями (например, я начинаю понимать, что я эгоцентричен, безапелляционен и не способен к диалогу), поэтому человек часто делает первый шаг и не делает второй. И тут личностно ориентированная, глубинная, христианская психология способна помочь.
Как соотносятся между собой невроз и грех? Невроз — это пока не грех, это путь ко греху, он уводит нас от Бога. Мне близко понимание греха как промаха, «непопадания» в цель. И невроз в этом плане является прекрасной средой для греха. Но надо разбираться с неврозом как с неврозом, а когда человек пытается «перескочить» душевный уровень и решить проблему на духовном («согрешил, покаюсь»), у него ничего не получается. Люди видят это на собственном опыте церковной жизни, когда бесконечно каются в одном и том же, но настоящих перемен не происходит. Потому что проблема в первую очередь психологическая и только во вторую — духовная.
Но понять это — только первый шаг. Второй шаг — попытаться безоценочно, не ставя ни себе, ни другим «диагнозы», посмотреть: а какие у меня отношения с другими людьми? какой я с ними? хорошо им со мной или плохо? Это простой и работающий критерий.
Если людям со мной хорошо — скорее всего, я здоров. Ведь никому не хочется иметь дело с больным человеком, от него, как правило, бегут или изображают, что им хорошо, а это чувствуется. В этом плане другой — наше зеркало, через которое мы можем увидеть себя более правдиво.
А если мы понимаем: «Да, у меня действительно не все гладко внутри — и это мне показали десяток ситуаций, реакции людей, потеря отношений», — то, значит, у нас есть над чем работать. И когда мы это ясно видим: мы на пути к выздоровлению. Иными словами, критерий здоровья — это реальность.
Еще один критерий — умение давать себе право на ошибку. Есть прекрасное понятие «хорошей ошибки», когда я пробую, ошибаюсь и понимаю: ничего страшного, я теперь лучше понимаю, как не стоит делать, я это запомню. Невротик очень боится ошибиться, поэтому так бьется за собственную правоту. В его сознании «если я ошибся, значит, я плохой».
Обнимите ребенка
— Что, если умом понимаешь: «ошибся — не значит плохой», но продолжаешь так чувствовать? В таком случае здравые рассуждения не помогают.
— Здесь начинается моя любимая тема — внутренний ребенок. Если говорить кратко, рассуждения не помогают, потому что проблема родом из детства. Нужно обернуться назад — не для того, чтобы бесконечно перебирать прошлое, а чтобы навести там порядок и закрыть туда дверь.
Когда ты понимаешь, что твое Я не равно твоему поведению, но при этом все равно чувствуешь себя плохим, вспомни, когда начал так чувствовать, и попытайся выстроить отношения со своим внутренним ребенком — тем, которым ты был когда-то. Как? Внутри самого себя прояви принятие и любовь к этому ребенку.
Что такое невроз? Лучшее определение, на мой взгляд, дал американский экзистенциальный психолог Ролло Мэй: «Невроз — это маленькое бытие, которое окружило себя пустыней небытия, защищаясь от несовершенств мира». Маленькое (то есть детское) небытие — это искаженная реальность, а несовершенство мира — это жестокость, равнодушие взрослых, неспособность видеть и слышать этого ребенка. Через потерю отношений с таким миром человек теряет отношения с собой.
И нужно войти в эту пустыню небытия, протянуть руку этому маленькому бытию и сказать: «Ты совершенно чудесный маленький человек, и ты мне нужен, я тебя ценю и люблю». И это чисто христианский шаг. Ведь вторая часть заповеди Христа о любви говорит: «Возлюби ближнего, как самого себя». Я могу встретиться в любви с другим человеком, только имея опыт такой встречи внутри себя.
Речь не о потакании и обслуживании своего эгоизма, а о любви-принятии: теплого отношения и готовности помогать своему внутреннему ребенку, а значит, и самому себе.
Беседовали Юлия Посашко,
Анастасия Храмутичева
Продолжение следует
По материалам: matrony.ru
|
