 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№4 (145) апрель |
|
|
А.И. Осипов Ф.М. Достоевский и Православие
(Окончание. Начало в № 11 (140) ноябрь 2015 г.)
 О Европе Достоевский говорит много. Он хорошо ее знал и видел, что произошло в ней с христианством. «В Европе и теперь есть христиане, но зато страшно много извращенного понимания христианства» («Записная книжка»). «На Западе, — пишет он Н. Страхову, — Христа потеряли — благодаря католицизму, и оттого Запад падает». За год до смерти он писал: «Да она накануне падения, ваша Европа, повсеместного и общего. Муравейник, давно уже создавшийся в ней без Церкви и без Христа, с расшатанным до основания нравственным началом, утратившим все общее и все абсолютное, — этот созидавшийся муравейник весь подкопан».
Причину духовного омертвения Европы Достоевский видит в искажении католичеством самых основ христианства. Именно это привело Запад к грандиозной религиозной и политической катастрофе в XVI веке, оно же породило и великую трагедию всей европейской культуры. При этом Достоевский подчеркивает: «Я не про религию католическую одну говорю — но про всю идею католическую». В «Легенде о Великом Инквизиторе» Достоевский раскрывает эту идею. Он убежден, что Католическая Церковь, по существу, отвергла Христа, поскольку не приняла важнейшую предпосылку Его учения: благовестие о свободном и только свободном обращении человека к Богу, свободном ответе человека на любовь Божию. Она, по Достоевскому, стремится любыми средствами, в том числе насилием и хитростью, подчинить все народы власти Рима. В «Бесах» он пишет: «Рим провозгласил [своего] Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение (…показывает Ему все царства мира и славу их и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне (Мф 4:8—9)), и… возвестив всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может, католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир». И поскольку цель католицизма — земное царство во главе с царем-первосвященником, то более всего ее осуществлению и мешает евангельский Христос, сказавший: «Царство Мое не от мира сего» (Ин 18:36). В уста Великого Инквизитора Достоевский вкладывает ужасное признание: «Я не хочу любви Твоей, — говорит он Христу, — потому что сам не люблю Тебя. Может быть, ты хочешь услышать нашу тайну из моих уст, так слушай же: мы не с Тобой, а с ним [антихристом], вот наша тайна».
Решительно развенчивая католицизм, Достоевский тем с большей силой подчеркивает безусловную значимость Православной Церкви в качестве того единственного духовного начала жизни и носителя той истинной культуры, которые Россия должна принести миру. Православная Церковь для Достоевского — это живая реальность, воплощающая учение Христа в конкретных исторических условиях. Не случайно В.С. Соловьев говорил: «Если мы хотим одним словом обозначить тот общественный идеал, к которому пришел Достоевский, то это слово будет... Церковь» («Первая речь» о Достоевском). О том же через полвека писал протоиерей Василий Зеньковский: «Оцерковление всей жизни — вот тот положительный идеал, который одушевлял Достоевского и который он понимал не как внешнее подчинение всей жизни Церкви (как это именно и думало католичество), но как свободное и внутреннее усвоение жизнью во всех ее формах христианских начал».
Итак, чем особенно дорог и ценен Достоевский для своих потомков? Тем, что все его творчество пронизано главной евангельской мыслью о том важнейшем в психологии человека, что делает его способным принять Христа. Достоевский, кажется, только и пишет о «бедных людях», об «униженных и оскорбленных», о «карамазовых», о преступниках, об убийцах, возрождающихся через осознание своей греховности и покаянием восходящих к началам новой жизни. «Возрождение, — подчеркивал митрополит Антоний (Храповицкий), — вот о чем писал Достоевский во всех своих повестях: покаяние и возрождение, грехопадение и исправление, а если нет, то ожесточенное самоубийство; только около этих настроений вращается вся жизнь всех его героев».
Замечательны последние минуты жизни Достоевского, приоткрывающие нам сокровенные тайны его духа. «В 11 часов горловое кровотечение повторилось. Больной почувствовал необыкновенную слабость. Он позвал детей, взял их за руки и попросил жену прочесть притчу о блудном сыне». Это было последнее покаяние, увенчавшее далеко не простую жизнь Федора Михайловича и показавшее верность его духа Маленькой книге — Евангелию.
Прекрасно сказал о Достоевском В.С. Соловьев в своей «Второй речи»: «Творят жизнь люди веры. Это те, которые называются мечтателями, утопистами, юродивыми — они же пророки, истинно лучшие люди и вожди человечества. Такого человека мы сегодня поминаем!»
|
