 |
|
ГАЗЕТА "СПАС" |
|
| |
|
|
№8 (113) август |
|
|
Святые как знак исполнения Божия обетования человеку
 (Продолжение. Начало в № 4 (109) апрель 2013 г.)
Мир преображенный, обетованный человеку, является миром совершенной красоты, порядка. Святые как созерцатели этой красоты в преимущественной степени выражают ее своим духовным опытом.
«Аскетику как деятельность, направленную к тому, чтобы созерцать Духом Святым Свет неизреченный, святые отцы называли не наукою и даже не нравственною работою, а… "искусством из искусств", "художеством из художеств"… созерцательное ведение, даваемое аскетикою, есть — "любовь к красоте", "любо-красие". Сборники аскетических творений, издавна называющиеся "Филокалиями", вовсе не суть Добротолюбие в нашем, современном смысле слова. "Доброта" тут берется в древнем, общем значении, означающем скорее красоту, нежели моральное совершенство, и значит "красотолюбие". Да и в самом деле, аскетика создает не "доброго" человека, а "прекрасного", и отличительная особенность святых подвижников — вовсе не их "доброта", которая бывает и у плотских людей, даже у весьма грешных, а красота духовная, ослепительная красота лучезарной, светоносной личности, дебелому и плотскому человеку никак не доступная» (Священник Павел Флоренский. Столп и утверждение истины.)
Поэтому их добродетели, или дарования Святого Духа, или свойства (за исключением, конечно, индивидуально-личностных свойств) — это свойства нового человека, насельника Нового неба и Новой земли, обетованных новому творению (Гал 6:15). А их путь внутренней жизни — это своего рода идеал для всех христиан в достижении ими тех обетований Божиих человеку, реальными знаками которых являются святые уже теперь, в условиях нашего дольнего мира. Отсюда становится очевидным, насколько жизненно важно изучение пути и закономерностей духовной жизни, открытых святыми, изучение той строгой системы
| Становится очевидным, насколько жизненно важно изучение пути и закономерностей духовной жизни | духовного роста, которая осуществляется в постепенном искоренении страстей и последовательном приобретении богоподобных свойств — свидетелей обетованного состояния христианина. Но исследование этих вопросов составляет, конечно, особую, самостоятельную тему. Мы остановимся лишь на отдельных моментах двух главнейших добродетелей святых, составляющих начало и конец того совершенного блага, которое уготовал Бог любящим Его (1 Кор 2:9).
Смирение является той первой из добродетелей, на которой зиждется все здание совершенства святых, без которой невозможны ни правильная духовная жизнь, ни приобретение каких-либо иных богоподобных свойств. Один из самых глубоких знатоков аскетических трудов святых отцов русский подвижник XIX века епископ Игнатий Брянчанинов писал: «Смирению уступают все страсти… Все добродетели усматриваются последующими за ним… Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении». Смирение, или, по Евангелию, нищета духа (Мф 5:3), является естественным выражением видения своего падения, своей греховности. Это видение предшествует другим дарованиям Божиим.
«По непреложному закону подвижничества обильное сознание и ощущение своей греховности, даруемое Божественною благодатью, предшествует всем прочим благодатным дарам», — говорит епископ Игнатий.
Святой Петр Дамаскин называет это видение даже «началом просвещения души». Он пишет, что при правильном подвиге «ум начинает видеть свои согрешения — как песок морской, и это есть начало просвещения души и знак ее здоровья. И просто: душа делается сокрушенною и сердце смиренным и считает себя поистине ниже всех». Это состояние всегда сопряжено с особенно глубоким и искренним покаянием, значение которого непереоценимо в духовной жизни. Епископ Игнатий восклицает: «Зрение греха своего и рожденное им покаяние суть делания, не имеющие окончания на земле». Высказывания святых отцов и учителей Церкви о первостепенной важности видения своей греховности, покаяния и рожденного ими нового свойства — смирения — бесчисленны, и нет необходимости приводить их здесь. Важно подчеркнуть то главное, что заключено в этом факте.
Смирение является единственной добродетелью, которая дает возможность человеку пребывать в так называемом «непадательном» состоянии. В этом особенно убеждает нас исполненная трагизма история падения первозданного человека, обладавшего всеми дарами Божиими (Быт 1:31), но не имевшего опытного смирения и потому отпавшего. Только смирение, проистекающее из познания себя, то есть познания полного бессилия своего естества в его отделенности от Бога, создает твердую психологическую базу для вечного принятия человеком Бога как единственного источника жизни и всякого блага. Ибо только оно может полностью и окончательно исключить возможность нового горделивого мечтания стать как Бог (Быт 3:5) и нового падения.
А.И. Осипов
|
