Утешение в скорби — вера в Бога
Любезнейший Друг и Сестра! Елизавета Александровна! Письмо твое получил и отвечаю на твой скорбный голос из моих скорбей. Человек немощен, и невозможно ему постоянно пребывать в великодушии; по временам нападает на человека и малодушие. Тягость, производимая малодушием, заставляет искать утешения, которое заключается в вере в Бога и в предании себя Его святой воле. Вера снова вводит в дом душевное терпение и великодушие: та же скорбь, которая казалась невыносимою, уже кажется весьма удобоносимою…
О монашестве
Чем больше прохожу путь жизни и приближаюсь к концу его, тем более радуюсь, что вступил в монашество, тем более воспламеняюсь сердечною ревностью достигнуть той цели, для которой Дух Святой установил в Церкви монашество. Монашество не есть учреждение человеческое, а Божеское, и цель его — отдалив христианина от сует и попечений мира, соединить его, посредством покаяния и плача, с Богом, раскрыв в нем отселе Царствие Божие. Милость из милостей Царя царей — когда Он призовет человека к монашеской жизни, когда в ней дарует ему молитвенный плач и когда причастием Святого Духа освободит его от насилия страстей и введет в предвкушение вечного блаженства. Людей, достигших сего, случалось видеть.
Вот мой ответ на твое намерение окончить дни твои в монастыре для покаяния и для прочного примирения с Богом.
Относительно же сына твоего: Бог принял и его желание, только в настоящее время этого исполнить невозможно, потому что в наше время монастыри находятся в ужаснейшем положении и многие хорошие люди, вступив в них без должного приготовления, расстроились и погибли. Пусть Алеша приучает себя к монастырскому послушанию послушанием родителю; пусть приготовляет себе занятия в монастыре, соответственные своему происхождению, правилам и силам, тщательным изучением наук, русской литературы, языков, хорошо бы латинского и греческого, между прочим, не надо пренебрегать и каллиграфией. Ученость дает возможность сохранить в монастыре уединение при келейных занятиях и может сделать инока полезным обществу в нравственном отношении.
Для уединенного жительства и для удобства к покаянию у меня есть в виду Оптина пустынь, Калужской губернии, близ города Козельска, в пяти верстах. Удобства этого места суть: при пустыни находится скит, куда запрещен вход женскому полу, окруженный мачтовыми соснами, следовательно, защищенный от ветра вполне; в этом скиту живет довольно дворян под руководством старца, также из дворян, весьма хорошей жизни; занимаются переводом с греческого Св. Отцов и изданием их. Вот
| Вера снова вводит в дом душевное терпение и великодушие |
нравственная сторона: есть уединение и есть духовное общество, свое, благородное, а этого нет ни в одном монастыре русском. Св. Пимен Великий сказал, что всего важнее хорошее общество. И так, что особенно важно в мирском быту для благовоспитанного человека, то остается особенно важным и в монашестве. Это важное для нас будет чрезвычайно важно для тех юношей, которые будут сопутствовать нам: умирая, мы будем утешаться мыслию, что оставляем их на хороших руках. В материальном отношении Оптина пустынь также хороша; невыгодная сторона состоит в том, что живой рыбы мало и дорога, также и дрова дороги.
На мысль об учреждении своего нового монастыря скажу, что заведение своего монастыря повлечет нас к материальным попечениям, кои будут препятствовать попечению о наших душах. Сильная зависимость нашего духовного состояния от нашего наружного состояния и познание человека, заимствованное из опытных наставлений Св. Отцов, приводит к тому заключению, что гораздо легче преуспеть, живя странниками и пришельцами в чужой стороне, нежели, если бы мы основали небольшой монастырь на своей родине, где нас все знают и многие уважают. Вот мое суждение о нашем общем жительстве, может быть, в одиннадцатый час нашей земной жизни.
Что касается собственно до меня, то я обязан многим людям за многое и, между прочим, за дружеское расположение, мною ничем не заслуженное, я обязан Николаю Николаевичу (Муравьеву). Но Богу я обязан безмерно, потому что Он посетил меня милостью свыше, которой я должен соответствовать моим поведением. Это соответствие может заключаться, по моему мнению, только в том, если я проведу остаток дней моих в глубоком и строгом уединении. Это непонятно для других, для которых сокрыта моя совесть и которые могут судить о мне только по наружности, но для меня вполне ясно. Всякая добродетель с развлечением внимания — не моя. Искание или желание какого-либо высшего сана для меня — грех и безумие. Если увидишься с Н. Н., то объясни ему это. […] Я не желаю, чтобы он компрометировал себя ради меня; не желаю, чтоб из-за меня высшие духовные лица взволновались; наконец, и для себя нахожу более выгодным удаление, нежели возвышение, и возвышение бесплодное, на короткое время остатка земной жизни. […]
