Присутствие непостижимой силы Таинственно скрывается во всем: Есть мысль и жизнь в безмолвии ночном, И в бяеске дня, и в тишине могилы, В движении бесчисленных миров, В торжественном покое океана, И в сумраке задумчивых лесов, И в ужасе степного урагана, В дыхании прохладном ветерка, И в шелесте листов перед зарею, И в красоте пустынного цветка, И в ручейке, текущем под горою. |
1849 |
О Боже! дай мне воли силу, Ума сомненье умертви,- И я сойду во мрак могилы Просвете Веры и Любви. Мне сладко под Твоей грозою Терпеть, и плакать, и страдать; Молю: оставь одну со мною Твою Святую благодать. |
1851 |
Измученный жизнью суровой, Не раз я себе находил В глаголах Предвечного Слова Источник покоя и сил. Как дышат святые их звуки Божественным чувством любви И сердца тревожного муки Как скоро смиряют они!.. Здесь все в чудно-сжатой картине Представлено Духом Святым: И мир, существующий ныне, И Бог, управляющий им. И сущего в мире значенье, Причина, и цель, и конец, И Вечного Сына рожденье, И крест, и терновый венец. Как сладко читать эти строки, Читая, молиться в тиши, И плакать, и черпать уроки Из них для ума и души! |
1853 |
Молись, дитя: сомненья камень Твоей груди не тяготит; Твоей молитвы чистый пламень Святой любовию горит. Молись, дитя: тебе внимает Творец бесчисленных миров, И капли слез твоих считает, И отвечать тебе готов. Быть может, ангел, твой хранитель, Все эти слезы соберет И их в надзвездную обитель К престолу Бога отнесет. Молись, дитя, мужай с летами! И дай Бог, в пору поздних лет Такими ж светлыми очами Тебе глядеть на Божий свет! Но если жизнь тебя измучит И ум и сердце возмутит, Но если жизнь роптать научит, Любовь и веру погасит,- Приникни с жаркими слезами, Креста подножье обоими: Ты примиришься с небесами, С самим собою и с людьми. И вновь тогда из райской сени Хранитель ангел твой сойдет И за тебя, склонив колени, Молитву к Богу вознесет. |
1853 |
Бывают минуты,- тоскою убитый, На ложе до утра без сна я сижу, И нет на устах моих теплой молитвы, И с грустью на образ святой я гляжу. Вокруг меня в комнате тихо, безмолвно... Лампада в углу одиноко горит, И кажется мне, что святая икона Мне в очи с укором и строго глядит. И дума за думой на ум мне приходит, И жар непонятный по жилам течет, И сердце отрады ни в чем не находит, И волос от тайного страха встает. И вспомню тогда я тревогу желаний, И жгучие слезы тяжелых утрат, Неверность надежды и горечь страданий, И скрытый под маской глубокий разврат, Всю бедность и суетность нашего века, Все мелочи жалких, ничтожных забот, Все зло в этом мире, всю скорбь человека, И грозную вечность, и с жизнью расчет; И вспомню я крест на Голгофе позорной, Облитого кровью Страдальца на нем, При шуме и кликах насмешки народной Поникшего тихо покорным челом... И страшно мне станет от этих видений, И с ложа невольно тогда я сойду, Склоню пред иконой святою колени И с жаркой молитвою ниц упаду. И мнится мне, слышу я шепот невнятный, И кто-то со мной в полумраке стоит: Быть может, незримо, в тот миг благодатный, Мой ангел-хранитель молитву творит. И в душу прольется мне светлая радость, И смело на образ тогда я взгляну, И, чувствуя в сердце какую-то сладость, На ложе я лягу и крепко засну. |
1854 |
В синем небе плывут над полями Облака с золотыми краями; Чуть заметен над лесом туман, Теплый вечер прозрачно-румян. Вот уж веет прохладой ночною; Грезит колос над узкой межою; Месяц огненным шаром встает, Красным заревом лес обдает. Кротко звезд золотое сиянье, В чистом поле покой и молчанье; Точно в храме стою я в тиши И в восторге молюсь от души. |
1857 |