Мы встретились и познакомились с ними в Суздальской пересыльной тюрьме. Их было трое: швед и два финна. Когда их привели в нашу полутемную камеру и староста указал им место на нарах, они в изнеможении повалились на голые доски и стали о чем-то тихо между собой говорить. По внешнему виду можно было заключить, что это иностранцы. Глядя на их растерянные физиономии, камера стала над ними подсмеиваться, показывая им жестами, как они с неба свалились на землю. Они поняли, что эта мимика касалась их, немного оживились и через несколько минут мы уже были возле них на нарах и с помощью плохого немецкого языка и всевозможных жестов завязали с ними дружескую беседу. Они рассказали нам, как они попали в Советский Союз и как им вначале всё очень нравилось.
      Старик-заключенный с удивлением слушал их непонятную речь и переспрашивал меня:
      - Значит, их целых две тысячи перешло через границу на нашу сторону? Значит, плохо им было на ихней родине, что ли? - интересовался старик.
      - Да нет, не плохо. Работали на заводах. Имели хорошие - заработки, квартиры, костюмы, часы, радиоприемники, велосипеды. Работали по восемь часов в день, а остальное время отдыхали, гуляли, катались, спортом занимались и... наслаждались советской агитационной литературой. И так наслаждались, что решили, наконец, порвать с "проклятым капиталистическим миром" и отправиться к советам.
      - Не похоже! - качал головой старик и еще поближе подсел к ним. Швед продолжал рассказывать, мешая немецкие, шведские и русские слова.
      - И как великолепно нас всех встретили в Ленинграде! Приветствия, музыка, речи, цветы и блестящий ужин. Потом - гостиницы, музеи, бывшие царские дворцы, а через неделю - всех на уральские заводы. Мы очень честно принялись за нашу работу. Все трое работали в одном цехе и спали в одной комнате. Так мы проработали там 10 месяцев. Не проработали, а промучились. И что это за жизнь была в сравнении с жизнью даже чернорабочего в капиталистической Финляндии?
      Швед замолчал, вопросительно посмотрел на своих финских товарищей, что-то им по-фински сказал и снова продолжал печальный свой рассказ.
      - Мы увидели и поняли, что попали не в рай, а в ад и решили из него бежать. Взяли двух-недельный отпуск и уехали в Среднюю Азию - поближе к афганской границе. Приехали в Алма-Ату, чемоданы сдали в камеру хранения, а сами пошли в разведку. Нужно было изучить маршрут до границы. И вот, где-то в городе у меня из кармана воры вытащили бумажник, в котором хранились наши багажные квитанции. Что делать? В камере хранения вещей наших нам не выдали, а направили к уполномоченному НКВД, чтобы он установил наши личности и проверил по нашим словам содержимое чемоданов, и вот, этот уполномоченный нас и арестовал. На допросе мы откровенно заявили ему, что в Советском союзе мы дальше оставаться не желаем, а просим вернуть нас снова на родину.
      Желание наше мы подтвердили подписями и бумагу отдали этому уполномоченному. После этого мы еще два месяца сидели в Алма-Атинской тюрьме, затем нам объявили, что дают нам по 5 лет и куда-то нас повезут, а куда, - мы не знаем.
      Когда швед по-немецки сказал "пять лет", оба финна почти одновременно что-то по-фински выкрикнули и кому-то угрожающе замахали кулаками.
      Швед замолчал и стал вытряхивать из своих карманов оставшуюся махорочную пыль. кто-то подал ему "бычка". Он поблагодарил, несколько раз затянулся дымом и передал окурок финнам.
      - И по сколько им дали, говорите? - снова переспросил у меня старик.
      - По пятаку.
      - Мало! Этим барчукам надо было всунуть лет этак по 10, чтобы, канальи, помнили и детям своим заказали, - каков-то советский рай! - с озлоблением выговорил старик, сочно сплюнул в угол под нары и полез на свое место.
      Кто-то из слушавших добавил:
       - Ну, и наивненькие же эти заграничные пролетарии... говорят - "откровенно заявили", - что, мол, снова желаем в свою Финляндию. А им, дурачкам, за их откровенность да по пять лет лагерей!
      Я с трудом перевел им высказанные рассуждения.
      - Почему так нехорошо думает о нас русский товарищ? - удивленно спросил швед и стал это передавать финнам.
      - В конце своего срока, когда советский рай превратит вас в инвалидов, вы сами это поймете, - ответил я.
      И долго еще камера подсмеивалась над ними.