МЫ, ПРИРУЧЕННЫЕ АНГЕЛОМ СВЕТЛЫМ


* * *

Мы, прирученные ангелом светлым,
с ним разделяем долгую тайну,
он же, как птица с небесной ветки,
голосом кличет, будто случайно.

Ветер небрежный звук голоса губит,
ветки изломаны тенью чугунной,
все же мы неба посланца любим,
с ровным профилем в свете лунном.

Любим лунной реки излуки,
всплески короткой и кроткой речи,
каждый повод к долгой разлуке,
словно предтечу недолгой встречи,

Сложим о встрече – речи, иль строфы
на белой бумаге с атласным глянцем,
вспомним ангела узкий профиль,
птичий, скользящий профиль посланца...



* * *

Но я беру чужое полотно –
ведь белизна ясна, как зной, как вызов,
крою перешиваю, заодно –
распределяю лоскутки для ризы,

чтобы ангела укрыть, когда в беде
его границ сжимается безбрежность,
и на земле он предстает тебе,
как колосок – склонение и нежность –

ты словно говоришь ему в ответ,
когда к земле он никнет без усилья,
продень сквозь лен, сквозь день-просвет
небесный след – тень утомленных крыльев...

Я сберегу родное полотно –
ведь белизна от плача не линяет,
ведь с лоскутками вместе, заодно,
небесный лен в прорехах сохраняю...



* * *

Бог оставил рядом с облаком птицу,
превращающую звук в песню,
ангела поставил меж тьмой и светом границей,
над звездою месяца нимб повесил,

Бог разрешил мне идти за судьбою
легкой нездешней поступью,
Бог заставил меня склониться пред тобою,
с горсткой слов – бисером-россыпью...

Бог поставил вопросы, да не дал ответа,
Бог прикинулся тишиною,
Бог оставил меня одну меж тьмой и светом,
меж хладным адом, да райским зноем...

Бог оставил меня рядом с облаком – птицей,
тенью летящею за судьбою,
Бог поставил меня – ангелом склониться –
пред тобою...



Благовестный держа цветок...

Нить строки тяну поперечную,
как основа льются лучи,
продеваю, словам не перечу,
даже если речь не звучит...

Непостижен еще рисунок,
вот, он светится, вот – погас,
тени лунные, профиль юный
ангела – обручившего нас...

Строки рвутся, чтоб снова сплесть их,
в выси связываю узелок,
чтоб ожи’л Приносящий вести –
Благовестный держа цветок...

Чтобы я над цветком склонилась,
чтоб строка что еще слаба,
как ответный вздох засветилась
на устах: «Се, Твоя раба...»