![]() |
![]() |
![]() |
Новомученица Анна Зерцалова |
Подвижник веры и благочестия. Воспоминания о протоиерее Валентине Амфитеатрове. |
![]() |
![]() |
Дорогой хранитель-батюшка и по смерти не оставляет своих духовных детей и быстро отзывается на их запросы и недоумения. Рассказывают о бесчисленном множестве случаев помощи и исцеления на его могиле, а также о его явлении духовным детям во сне с мудрыми ответными речами.
И действительно, девять дней она прохворала, а на десятый уже могла прохаживаться по комнате и стала собираться в Москву; таким образом, прожив десять дней в Богородском, благополучно вернулась в Москву и прямо поехала на могилку дорогого батюшки благодарить за свое исцеление. У Анны Петровны заболела очень поясница, так что она ходила согнувшись. Она с трудом добралась до могилки. И вот со слезами припала она к ней и стала просить дорогого целителя-батюшку облегчить ее боль. И что же? Тут же у могилки она почувствовала себя легче и веселая и бодрая возвратилась домой. У В. И. Гусевой очень заболели глаза, так что она ничего почти не видела; явился ей в сновидении батюшка: будто бы он находится в Архангельском соборе, в исповедальне; она подошла к нему, он дотронулся до ее глаз, она проснулась и уже не стала ощущать никакой боли, и с тех пор она стала хорошо видеть. Дорогой пастырь как при жизни охранял ее и целил ей глаза, так и после смерти не оставляет ее и быстро является к ней на помощь. Сестра Варвары Ивановны была больна, и вот увидала она во сне батюшку в мраморном храме. Батюшка подошел к ней в золотой ризе и с митрой на голове; он берет ее за руку и ведет в храм молиться, после чего она просыпается здоровой и бодрой. Агафья Петровна рассказывала, что она видела на могилке одну барыню, которая сообщила ей, что у нее умирает сын и что она приехала из Калуги, потому что ей во сне явился незнакомый старец, сказал ей: "Поезжай в Москву на Ваганьковское кладбище и помолись на моей могилке",- причем назвал себя, и она сейчас же собралась и поехала в Москву. Одна знакомая матушки Елизаветы Васильевны Воскресенской не знала батюшки, но слышала много от Елизаветы Васильевны про его великую помощь в болезнях и скорбях. Она сильно страдала болью в ногах, и вот когда она прочитала книжку о его пастырской деятельности, то горячо обратилась к нему и просила его исцелить ее. Что же! Наутро встает она, но уже не чувствует никакой боли. Не зная, как еще ей верить этому, она прохаживается по комнате, ступает на ноги, но они совсем крепко и безболезненно двигаются. Домашние тоже поглядывают на нее, видя, что она радостно и бодро ходит по комнате, тогда как прежде еле ступала и передвигалась, и наконец все должны были убедиться в чудесной помощи дорогого пастыря, ниспосланной им при одном только молитвенном обращении к нему. Леночка Иванова летом 1910 года поехала помолиться к святому Тихону Калужскому. Приехала она оттуда сильно взволнованная и стала проситься у матери отпустить ее туда в монастырь, говоря, что она все хворает в миру, а в монастыре ей будет легче жить. Но мать ее еще при жизни батюшки видела, как он не любил неопытную пылкую молодежь отпускать в монастырь, зная, насколько монашество - великий ответственный подвиг, а потому она стала уговаривать дочь оставить свое намерение и продолжать хотя и мирскую, но скромную и деятельную жизнь. Но никакие просьбы, слезы и уговоры матери не помогали - сбитая с толку, расстроенная девушка все твердила свое, не слушая никаких доводов и резонов матери. Тогда мать, видя, что с дочерью ничего не поделаешь, начала обращаться к своему дорогому пастырю, который творил ей столько чудес при жизни своей, и просить его, чтобы он вразумил ее непокорную дочь и указал бы, угодно ли Господу ее своевольное намерение. И вот в одну ночь Леночка видит во сне батюшку: будто бы она стоит поодаль от него, а к нему подходит его младшая дочь и просит у него благословения пойти в монастырь. Но батюшка видимо недоволен и взволнован ее просьбой и говорит: "Нет, в монастырь я тебя не благословлю, жаль мне тебя, нет, нет, нет, тебе не надо идти в монастырь". Слыша такой строгий, решительный отказ пастыря, Леночка стоит, не трогается с места и не решается просить о том пастыря, от чего он строго отклоняет свою дочь. И вот она просыпается, и точно гора сваливается с ее плеч; у нее проходит желание идти в монастырь, и мать, видя ее такой веселой, в недоумении спрашивает ее, уж не открыл ли ей чего во сне батюшка. Леночка передает ей свой сон, и мать ее, видя такое дивное заступничество дорогого пастыря, не знает, как и благодарить его за его ангельское попечение о них. Знакомая их из Третьяковской богадельни рассказывала, что она при жизни батюшки не знала его, но после его смерти, слыша о его чудесах и исцелениях, стала горячо призывать его в молитве и поминать его имя при чтении Псалтири. И таким образом она всей душой стала стремиться к нему и так уверовала в него, так всем сердцем принимала дивные рассказы о его праведности и прозорливости, что великая отрада наполняла ее душу. Но еще мало духовно воспитанная душа ее искала отклика и удостоверения в правильности такого своего горячего стремления к незнакомому пастырю, и однажды, ложась в постель, она со слезами обратилась к небесному праведнику с такими чистосердечными словами еще малой, но уже ярко зажегшейся веры: "Батюшка, если ты такой великий служитель Христов, как говорят о тебе, скажи мне: угодно ли тебе мое обращение к тебе, принимаешь ли ты его - открой мне, что ты не отвергаешь моих грешных молений за тебя". И умиленная, взволнованная, утомленная таким горячим воззванием к пастырю, она засыпает и вдруг слышит голос около себя, хотя ни фигуры человека, ни обличия не видит: "Многие, многие поминают меня, и ты поминай". Это повторяется до трех раз, после чего она сейчас же просыпается. Можно понять, с каким восторгом и радостью она принимает этот ответ небожителя-батюшки и как вся озаряется бесконечной любовью и благодарностью к нему. Да! Он и ее, смиренную рабу Божию, не отвергнул, приняв под свою защиту и покровительство и разрешив ей невозбранно обращаться к нему в заупокойных молитвах. Это послужило благодатным толчком и в дальнейшей ее деятельности; впоследствии она часто обращалась к блаженно почившему пастырю за помощью и исцелением. Так, вскоре после этого опасная болезнь изнуряет весь ее организм и приводит к дверям гроба, но она не теряется в своем печальном безнадежном положении: недавний опыт получения чудесного ответа от батюшки побуждает ее вновь обратиться к нему, но уже не с духовными запросами пытливости и неопытности, а с мольбой о помощи и ходатайстве перед Господом, и дивный праведник откликается ей и не замедливает осветить еще неясную, неразвитую душу ее яркими лучами Божьего милосердия: она видит во сне часовню Иверской Божией Матери и двух священников, которые входят в нее; в одном она по портрету узнает нашего батюшку, а другой - белокурый, высокий, и она обращается во сне к этому последнему и спрашивает его, указывая на другого священника: "Скажите мне, что - это отец Валентин?" Получив утвердительный ответ, она подходит к батюшке Валентину и просит у него благословения. Он троекратно благословляет ее, причем проводит по ней крестообразную черту; она тотчас же просыпается и даже чувствует прикосновение холодной благословляющей руки пастыря. И что же? Болезнь ее проходит, и она быстро поправляется. Девушка Евгения страдала очень зубной болью. Ее знакомая посоветовала ей сходить на могилку батюшки, попросить у него исцеления. Она идет на могилку и прикладывает больную, воспаленную щеку к рыхлому снегу и с горячей мольбой призывает батюшку и говорит: "Не отойду, пока не поможешь мне". Казалось бы, по закону физики при таком опасном прикосновении разгоряченной щеки к холодной поверхности могла бы произойти весьма печальная реакция, но по закону веры произошло чудесное исцеление: больная Евгения чувствует, что боль ее утихает, она уже возвращается домой радостной и счастливой.
У П. Т. Кузнецова в июле 1910 года оказались признаки холеры. Один из мастеров его, столяр А. И., отправился на могилку батюшки, взял листков с липы, растущей около его могилки, обварил их горячей водой и дал пить эту воду больному - больной сейчас же исцелился. Одна духовная дочь батюшки видела его во сне в средних числах июля 1910 года; батюшка сказал: "Мне надо устраивать стол К-м". И что же оказалось? Девице К-й в тех же числах июля пришлось познакомиться с одним видным молодым человеком, который 20 июля сделал ей предложение, прося ее руки; родители, видя подходящую партию для своей дочери, ничего не имели против этого брака, и быстро все было собрано и приготовлено к свадьбе, потому что сам благой пастырь взялся пышно устраивать свадьбу и свадебный стол. В июле 1910 года с С. И. И. случился один неприятный финансовый казус. Владелец дома, в котором помещается его большой ламповый магазин, объявил ему, что набавляет за помещение тысячу рублей и требует заключения контракта на шесть лет. Это было сказано так строго и решительно, что сильно взволновало И., которому угрожала, за несогласие на это условие, неприятность подыскивания и переселения в другое помещение. Жена И., видя, что единственная надежда на великую помощь их ангела-хранителя батюшки, сейчас же едет на кладбище, приглашает священника и просит его отслужить панихиду, причем обращается к дорогому попечителю-пастырю и горячо молит его вступиться своей благостной помощью и защитой. Приезжает она домой и, к своему крайнему изумлению, узнает, что в ее отсутствие хозяин призывал ее мужа к себе и предложил ему набавку на помещение вместо тысячи рублей только сто рублей и заключение контракта на три года. Вот как быстро откликнулся неизменный драгоценный их попечитель-пастырь, вот как скоро мог он загасить тревогу и водворить мир и порядок, наделить счастьем и благополучием людей, с верою и любовью обращающихся к нему. Татьяна Степановна в августе 1910 года сильно была больна: болели у нее голова и бок; ей посоветовали съездить к батюшке на могилку и попросить священника отслужить панихиду. Она послушала и съездила. И после того видит батюшку во сне, будто бы он служит в малой церковке, и во время молебна, при чтении Евангелия, он приложил сию священную книгу к ее больной голове и во все время чтения держал на ней; после этого она проснулась совсем здоровой и не ощущала никакой боли. В Успеньев день одна женщина рассказывала на могилке, как она чудесно исцелилась. Накануне Преображения заболела она рожей, все лицо ее распухло, и она с ужасом подумала, что она, вероятно, долго будет хворать, а потому может лишиться занимаемой должности. И вот в сердечной тревоге обратилась она к батюшке и просила исцелить ее. Она забылась и во сне услыхала батюшкин голос - батюшка служил. После этого пробудилась она от сна и почувствовала, что ей гораздо стало легче, опухоль быстро стала опадать, и в короткое время она стала совершенно здоровой. 20 августа 1910 года на могилку батюшки пришла одна женщина, которая рассказывала, что она целый год добивалась узнать, где схоронен батюшка, никак не могла дознаться, а ей очень хотелось побывать на могилке, так как на нее напала сильная тоска и она не знала, как избавиться от своего томительного состояния духа. И вот 19 августа при шествии крестного хода в Донской монастырь с ней разговорилась одна ее знакомая, которая сообщила ей, что она долго была в ужасном состоянии духа, но что ей посоветовали сходить на могилку батюшки Валентина; она сходила, и на могилке же его прошла тоска ее, и ей сделалось легко и радостно. Слушательница поспешила узнать, где схоронен батюшка Валентин, и на другой же день пошла отыскивать его могилку. Вот сколько было замечательных случаев помощи и исцелений от батюшки после блаженной кончины, да разве возможно пересказать все то, что расточал и расточает повсюду дорогой наш хранитель-батюшка, великий молитвенник земли Русской! И в богатые красивые хоромы, и в жалкие сырые помещения - всюду неустанно проникает он и своей благостной небесной любовью и лаской спешит отереть слезы горя и страданья, спешит загасить тоску сиротства и горемычности. Как тепло и отрадно живется всем под его охраной и любовью! Стоит только с верой и любовью обратиться к нему - и он сейчас же отзывается полнотой своей ласки и любвеобилия. 1 сентября 1910 года, на день памяти дорогого батюшки (1 сентября - день его рождения), храм Ваганьковского кладбища приготовился к великому торжеству. Преосвященный владыка Трифон пожелал отслужить заупокойную литургию по усопшем пастыре. Невозможно передать того благоговейного восторга, который ощущался присутствующими при совершении этой высокоумилительной торжественной службы. Совершена была заупокойная литургия соборне, при участии архимандрита Чудова монастыря Арсения, архимандрита Антиохийского подворья Антония, Афонского иеромонаха Аристоклия и многих других протоиереев и иеромонахов. Это было особенное общее ликование: великое благоговейное служение, чинное пение прекрасного хора певчих, блистание света множества возжженных свечей - все это приводило молящихся в трепетное молитвенное умиление. По окончании литургии преосвященный владыка произнес высокопрочувствованное слово о духовных заслугах усопшего пастыря и любви к нему его духовных детей, и по совершении краткой панихиды в храме он в сопровождении всего духовенства с крестным ходом отправился на могилку батюшки для совершения на ней литии. Как глубоко возрадовались и возликовали все духовные дети усопшего пастыря, видя такое прославление их дорогого батюшки, видя, с каким благоговением и любовью собрались представители высшего духовенства, чтобы почтить день его рождения, день его вступления на славное земное поприще. Да! Все больше и больше стал светить миру наш дорогой неоцененный пастырь! Бог даст, скоро, скоро и ближние и дальние, и малые и большие, и знаемые и незнаемые будут познавать величие и духовную красоту его мощного благодатного духа и больше и больше будут питаться и наслаждаться от щедрот его. Теперь же мы, все духовные дети сего пастыря, возблагодарим Бога о ниспослании нам такого великого молитвенника-ходатая и из полноты глубокоумиленных, благодарных сердец воскликнем: "Кто Бог велий, яко Бог наш? Ты еси Бог, творяй чудеса!" 24 апреля 1911 года день памяти батюшки (день ангела), как и все поминовенные дни, праздновался очень торжественно. Целый день было несметное множество народа; приходили духовные детки воздать поклонение своему неоцененному пастырю, которому они были всем обязаны: и счастием, и радостями жизни, и духовным и материальным благоустройством. До позднего вечера толпился народ, будучи не в состоянии оторваться от родной могилки, которая покоила в себе тело великого молитвенника и дивного пастыря. И вот поздно вечером приходит со службы на могилку одна барышня, тоже духовная дочь батюшки, сильно расстроенная и в большом горе. Поклонившись своему дорогому пастырю, она обращается к своей знакомой и рассказывает ей, что сестра ее, вдова, находится в крайне опасном душевном потрясении. Она почти ничего не ест, говорит о каких-то своих великих грехах, даже покушается лишить себя жизни. Можно понять, что должна была переживать семья, состоящая из старушки-матери, сестры больной и ее сына, молодого человека, служащего на приличном месте. Больная постоянно высказывается, что она такая величайшая грешница, что ей не может быть и помилования от Господа, а потому она должна покончить с собой. Она избегает храма и молитвы, боится всего духовного, забирается в чулан и сидит там целые часы, к великому ужасу домашних, которые в постоянном страхе за нее не знают, что делать. И вот измученная барышня (сестра больной) изливает на могилке все свое душевное страдание и горечь. Знакомая ее, которой она изложила свое горе, поручила ее находившейся здесь же на могилке матушке Елизавете Васильевне, которая, выслушав, в чем дело, решилась помочь несчастным. Дорогой пастырь и по смерти облегчил горе. (Елизавета Васильевна узнала, что больная живет около храма Козельщанской Божией Матери. Чудотворная икона была особенно чтима ею.) Елизавета Васильевна на другой же день отправилась к больной. Та встретила ее крайне сурово и не хотела говорить с ней. Такой прием нисколько не устрашил матушку. Ей уже несколько раз приходилось иметь дело с подобными больными. Она знала, что в таких случаях нужно возложить все упование на помощь Божию. Она постепенно стала уговаривать больную ходить в храм Божий, подготовляя ее к Святому таинству Приобщения, которое своей всеславной благодатью единственно может целить и исправлять подобную духовную немощь. Принявшись за такое благое дело, матушка решилась не отступать от него, а потому, несмотря на обидные увертывания больной, преспокойно сама заходила за ней и вела ее в храм. Больная в лицо ей говорила всевозможные оскорбительные замечания, не хотела собираться, почти выгоняла матушку, но Елизавета Васильевна не смущалась этим. Она понимала, что враг всецело овладел своей жертвой и не может легко расстаться с ней. Но с верующей и смиренной матушкой врагу трудно было бороться: все его нападки она смело отражала силою креста и именем Господним; посрамленный диавол должен был удалиться. Итак, дело начато. Больная ходит в церковь, вот ее уже приводят на исповедь к весьма уважаемому пастырю, отцу А. (он служит в маленькой церкви в одном из переулков Пречистенки). Он исповедует ее, очищает от духовного омертвения и допускает к Святейшим Тайнам. Только того и надо было ревностной Елизавете Васильевне. Возрадовалась она, что омраченная диавольским вторжением душа наконец очистилась и освятилась. Дальше дело пошло быстро и радостно. Несколько раз больная приобщалась Святых Таин; стала чувствовать себя лучше и лучше. Елизавета Васильевна повезла больную на могилку к батюшке и горячо благодарила своего дорогого попечителя, что он дал ей возможность несчастную, страждущую опять вернуть в лоно Церкви. Вскоре после того больная, раз сидя в комнате, вдруг ощутила такое спокойствие, такое тихое блаженное состояние, что вполне поняла, что с нее все снято и она совсем исцелилась от прежнего духовного недуга, который мог повергнуть ее в пропасть гибели и отчаяния. Теперь она совсем здорова, ходит в храм Божий, часто приобщается Святых Таин, ходит на могилку к дорогому пастырю и благодарит его за свое чудесное исцеление. Марфа Евдокимовна после смерти батюшки все роптала, что ей нечем жить и что батюшка ее никуда не устроил. Вдруг во сне является ей батюшка, в митре, красивой ризе, затканной прекрасными цветами, и говорит ей: - Что ты все ропщешь на меня, что я тебе ничего не оставил, а крест на моей могилке, разве я тебе не оставил его? Это мое наследство. На всем кладбище нет больше моего креста. Но Марфа Евдокимовна возражает ему: - Крест-то большой, да мне-то что? Тогда батюшка подошел к ней, с великой любовью перекрестил ее и сказал: - Что же может быть лучше креста? - как бы давая ей этим понять, что он оставил ей высшее сокровище, которое драгоценнее всего для человека,- это веру в Господа и любовь к Нему. В другой раз видит она во сне батюшку, он подходит к ней и говорит: - Марфа, я за тобой пришел, я давно уже слежу за тобой, вижу, что тебе пора домой идти. И ее вдруг охватывает такое состояние, что она чувствует, что она кончается. Тогда, будучи еще сильно привязана к жизни, она боится расстаться с нею и говорит: - Батюшка, погоди, дорогой! Батюшка укоризненно говорит: - Все по-твоему; как при жизни своей все по-твоему делал, так и теперь! Ну, хорошо, подожду. Приду, когда ты захочешь. Она в страхе и трепете проснулась, сильно была потрясена таким замечательным и ясным сновидением, которое показало ей, что ее дорогой хранитель-пастырь, более двадцати лет при своей жизни руководивший ею, и теперь охранно и зорко наблюдает за ней и спасительно ведет ее к вечности, любяще предупреждая, что пора уже оставить все земное, а что надо стремиться всеми своими мыслями, чувствами и желаниями к единому, вечному и прекрасному, блаженному свету Божества. Елизавета Васильевна Воскресенская рассказывает, что она через год после смерти батюшки видела его во сне; он явился ей и сказал: "Матушка, возьмите к себе Анну, она находится при учительнице, при школе, у нее дочь". Потом остановился и произнес: "Юлия". И что же! Внук ее, Борис Викторович, вскоре сам нашел себе невесту, Анну; они счастливо обвенчались; у них родилась дочка, которую они и назвали Юлией; теперь все вместе живут с матушкой (Анна Николаевна, супруга Бориса Викторовича, действительно работала в девушках при школе Ламановой). У дочери Анны Николаевны Львовой, Лизы, сильно заболела рука, сделалась рана; она пошла в Екатерининскую больницу, там осмотрели ее руку, перевязали и велели опять прийти на перевязку. На другой раз доктор сказал, что болезнь очень серьезная, может произойти заражение крови, причем предстоит операция, так что надо лечь в клинику. Лиза испугалась и пошла за советом к одной знакомой, которая первым делом направила ее на могилку к батюшке, чтобы попросить у него помощи и исцеления. Они решились вместе на другой день поехать туда. Лиза приложила к больной руке земли с могилки батюшки. В то же время ощутилась острая боль и руку сильно жгло. Но после этого быстро почувствовалось облегчение. Когда же она опять пошла в больницу на назначенную ей перевязку, то доктор, осмотрев ее руку, с удивлением спросил ее, что она делала с рукой, ибо опасность миновала, так что не нужно и делать операции. У старушки Александры Исаевны заболела поясница, боль была такая сильная, что она разогнуться не могла. Знакомый ее, Сергей Васильевич, навестил ее и сейчас же посоветовал ей съездить на могилку батюшки. Александрушка согласилась, только не знала, как она доедет до кладбища. Действительно, при каждом толчке пролетки была такая острая боль, что невозможно было сидеть. Наконец, слава Богу, доехали и до кладбища. На могилке Александрушка припала к земле и молила дорогого пастыря облегчить ее боль, так как ей трудно было дышать. И что же! Тут же почувствовалось облегчение, поехала домой, а боль совершенно уже утихла, так что явилась возможность на пути заехать к знакомым. У жены аптекаря М. была сильная внутренняя болезнь. В три месяца она вся ослабела и извелась, все время лечилась, но никакие лекарства не помогли. Тогда она решилась съездить на могилку батюшки. Кое-как доехала на извозчике, насилу подошла к могилке. Она стала горячо молиться, просила батюшку облегчить ее болезнь и помочь ей, как он всегда помогал при своей жизни, взяла с могилки землицы, всыпала за ворот. И что же! Сейчас же почувствовала облегчение, так что могла уже бодро и радостно дойти до извозчика; по приезде домой болезнь ее совсем прошла. Мария Викторовна очень сильно заболела в день святого Михаила Архангела; десять дней пролежала она в опасности, на одиннадцатый день видит во сне батюшку, будто бы он служит в соборе. По окончании обедни подзывает он ее к северным дверям и говорит: "Пойди-ка ко мне", потом дает ей в белом платке просфору; она просыпается, ей становится лучше, и она скоро выздоравливает. В другой раз она заболевает глазами, является ей во сне батюшка и дает два свертка; она развертывает и видит в одном старинный образок cвятителя Николая Чудотворца, а в другом - Георгия Победоносца. Просыпается, ей становится легче, идет она на батюшкину могилку, просит отслужить панихиду, берет земли с могилки и прикладывает к глазам. Отец Иоанн, служивший ей панихиду, говорит ей, что по молитвам своего батюшки она исцелится. Действительно, глаза стали совершенно здоровы. Соня Ушакова рассказывает, что три зимы трескались у нее пальцы. Наступила опять зима, она с горечью думала, как она будет работать больными пальцами. Пошла к батюшке на могилку и стала просить его помочь ей. И вот после того она видит во сне батюшку, он является ей и надевает ей на палец кольцо. Надо заметить, что такое точно кольцо лежало у нее, и она его не носила; оно было привезено ей из Киева одной знакомой. После сна она сейчас же надела это кольцо, и пальцы ее всю зиму не болели. Одна духовная дочь батюшки, А. Н., рассказывает, что ее родственница осенью 1911 года получила сильный ревматизм и лежала недвижима, руки и ноги ее совсем опухли, она даже не могла сама напиться или взять платок. Три доктора ее лечили, удивляясь, где это она могла так сильно простудиться. А. Н., душевно скорбя о ней, поехала на батюшкину могилку и просила дорогого утешителя помочь больной, потом взяла с могилки воску и веточку и прямо направилась к больной. Она начала ей рассказывать, сколько чудесного видела она от батюшки уже после его смерти в своей семье. Больная лежала недвижимо: казалось, она уже потеряла всякую надежду на чью-либо помощь. Однако же такие живые рассказы подействовали и на нее: маленькая тонкая искорка вспыхнула в ней слабым, боязливым огоньком, готовая при каждом мгновении быстро потухнуть. Но пастырь недаром прислал к ней свою преданную духовную дочь; он захотел и ее спасти, и ей возвратить счастье и здоровье. И вот больная пожелала иметь что-нибудь с могилки батюшки. Тогда А. Н. положила кусочек воску (со свеч, которые часто возжигаются на могилке) в бутылку, налила ее водой и дала больной выпить этой воды. Больная пила эту воду пять дней, на пятый день руки и ноги у нее зашевелились; мало-помалу она стала владеть и руками, и ногами, потом несколько раз ездила на могилку батюшки; теперь чувствует себя совершенно здоровой. Трехлетняя деточка, Леночка Князева, как-то неправильно наступила на ножку и почувствовала такую сильную боль, что не переставая кричала от боли. Что тут делать, девочка уже тяжелая, нести ее трудно, а надо во что бы то ни стало скорее отправиться на дорогую могилку. И вот, несмотря на холод и сильную вьюгу (это было 9 декабря), мама с великим трудом усаживает ее в коляску и тихо, осторожно везет на кладбище (они жили недалеко оттуда). Подъезжают к могилке, она сажает свою деточку на могилку, а сама просит дорогого целителя обратить на них милостивый свой взор и помочь девочке. И вот она уже не кричит, боль есть, но уже не такая острая, она даже слегка может ступить на ножку. Усаживает мама ее опять в коляску и везет обратно, причем сторож с удивлением посматривает, как это мать решилась в такую ужасную погоду везти по стуже ребенка. Однако же все получено; семья опять счастлива и спокойна. Привезла она Леночку домой; та сейчас же крепко заснула; проснулась и свободно уже могла ходить по комнате. Поля Илларионова опасно заболела, она была в сильном жару, вся воспламенилась и тяжело дышала. И вот при таком страдании она обращается к маме и говорит: "Мама, я чувствую, что я умру". Мама ее, вся измученная опасностью ее положения, начинает успокаивать ее, однако же она хорошо понимает, что воспаленное состояние быстро может пресечь жизнь дочери. И вот садится она около дочери, с беспокойством наблюдает за ней и в то же время горячо просит дорогого своего покровителя-пастыря спасти ее девочку. Вдруг видит она, что жар у больной как будто стал уменьшаться, дыхание сделалось правильнее, ровнее, вот и лоб из воспаленно-красного принял слегка красноватый оттенок. Не веря своим глазам, она подходит, щупает лоб, и - о чудо! - он сделался влажным. Девочка тихо, спокойно спала. Что же! Проснулась больная и порывисто заговорила: "Сейчас приходил ко мне батюшка Валентин и сказал: "Деточка! Зачем ты боишься, что будешь горькую чашу пить (она от кого-то слышала, что человеку перед смертью дают пить горькую чашу, и очень боялась этого); я своим даю не горькую чашу, а сладкую, не бойся, ты не умрешь, смотри, приходи ко мне на могилку (1 сентября - день рождения пастыря). Ешь то же, что и мамочка твоя кушает; у вас скоро введут языки, займись ими, я тебе помогу". Девочка вскоре же встала и смогла поехать 1 сентября на батюшкину могилку. И в церковно-приходской школе Рождественского монастыря, где она училась, действительно стали преподавать французский и немецкий языки; она занялась ими и, несмотря на трудность, смогла усвоить их. У Зиночки Илларионовой целый месяц был тяжелый сухой кашель, он сильно беспокоил ее и подтачивал ее здоровье. Поехала она на батюшкину могилку, по возвращении домой стала откашливаться, и кашель вскоре совсем прошел. У Мани Илларионовой сильно заболела нога, совсем не могла она ходить; мама повезла ее на кладбище, с трамвая сели они на извозчика. Она едва добралась с извозчика до могилки; как только помолилась там, приложилась к кресту и к могилке, то почувствовала, что боль ее утихла и что она свободно может ступить, и бодро и спокойно дошла до трамвая. У матушки Елизаветы Васильевны сделалась сильная боль под ложечкой, точно тело мучительно нарывало. С трудом собралась она на кладбище, помолилась на могилке, приложила листиков от дерева к больному месту, ей сделалось лучше. По возвращении домой боль совсем прекратилась. Матрена Степановна рассказывала, что у одной женщины сильно болела грудь, она посоветовала ей съездить на могилку и приложить листиков и землицы к телу - боль прошла. Николай Иванович Решетников страдал флюсом; он так сильно мучился, что не находил себе места. Пришел он к матери, она читала батюшкину книгу; он взял книгу, приложил батюшкин портрет к больной щеке, лег и заснул. Когда он проснулся, то боль совсем прошла; поехал на кладбище отслужить благодарственную панихиду по батюшке. Валя Воробьев был опасно болен, у него была сильная горячка, несколько дней он метался в жару, и вот к нему явился дорогой батюшка и благословил его, и родные даже видели, как он радостно привстал на постели, сложил ладони, чтобы получить благословение, и проводил радостными глазами удаляющегося пастыря. После этого он совсем выздоровел. Одна порченая кричала на могилке: "Никто меня не исцелит, только батюшка Валентин. Я бы всех разорвал, кто обращается к нему, только не могу, очень сильно он за них молится". Одна женщина некоторое время находилась в летаргическом сне, причем ходила по мытарствам; очнувшись, она стала рассказывать всем, как ужасно это восхождение и как строго и жестоко обращаются мытари (злобные духи) с душой. Так, на одном мытарстве она была задержана, но явился священник, что-то дал мытарям, и они ее пропустили (она знала батюшку Валентина только по слуху). Женщина спросила: - Что же я не вижу отца Иоанна Кронштадтского и отца Валентина? - Да разве они здесь? - отвечали ей. - Они святые. Вдруг раскрылось небо, и она увидела в великом сиянии отца Иоанна Кронштадтского и батюшку Валентина. Духовный сын батюшки Онуфрий долго был без места и сильно бедствовал. Пришел он на кладбище, стал горячо молить пастыря, чтобы он послал ему какое-нибудь дело, сел на лавочку и забылся. И вот видит, что подходит к нему батюшка в облачении и митре, подает ему две просфоры и говорит: "Одну возьми себе, а другую снеси прежнему своему хозяину в Хамовники". (Действительно, Онуфрий служил прежде на фабрике в Хамовниках.) Очнувшись, он оглядывается, видит, что просфор нет, а между тем батюшка так ясно явился ему, точно не во сне. Он преклоняется перед могилкой и горячо благодарит пастыря за такое дивное явление.
На другой день он идет в храм, вынимает две просфоры, одну за батюшку, а другую за своего бывшего хозяина и отправляется в Хамовники. Пришедши туда, он расспрашивает дворника, кто управляющий, и, узнав, что прежний, просит его доложить ему, что пришел Онуфрий. Управляющий велит позвать его, но он не решается войти к нему, так как оказывается плохо одетым. Тогда сам управляющий вышел к нему и повел его к себе. Онуфрий рассказал ему о своем сне, подал просфору, просил сходить к хозяину и попросить за него. Как только управляющий доложил хозяину, что пришел Онуфрий, хозяин с радостью воскликнул: "Пусть сейчас же придет ко мне, я давно ищу его, не знаю, где найти". И Онуфрий тут же поступил на место. Так великий помощник батюшка быстро откликнулся на мольбу Онуфрия и устроил его. Соня Ушакова рассказывает, что 6 ноября 1911 года, хотя она и причащалась, но очень было тяжело у нее на душе, потому что ей очень хотелось уладить одну сильно расстроенную семью и она не знала, как к этому приступить. От обедни она пошла к батюшке, встала около могилки, начала горячо молиться и так углубилась, что даже не замечала окружающих людей; с великой верой просила она пастыря, чтобы он облегчил ее тяжесть. И вот по молитвам пастыря явилась возможность помочь несчастной семье, которой угрожала неизбежная гибель и отчаяние. Одна девица желала выйти замуж, но женихи были ей неподходящие; одного стали ей сватать, очень он ей понравился, но она боялась, что он не возьмет ее. Наслышалась она много про батюшку, и вот пришла она к нему на могилку помолиться и попросить благословения; дело все уладилось, она вышла замуж, муж оказался человеком хорошим и богатым. Соня Ушакова рассказывает, что она однажды ушибла себе глаз, сделалась боль, она очень испугалась, пришла к батюшкиной могилке и стала молиться, потом маслом из лампады помазала глаз, и боль утихла. А. С. Яковлева служила прежде в писчебумажном магазине на Арбате; батюшка при своей жизни сказал ей как-то: "У нас с тобой два магазина будет". Разговорилась она об этом с матушкой Елизаветой Васильевной, та ее стала убеждать, что раз пастырь говорил это, то ей надо устраивать это дело. Но средств мало! Как быть? Является ей на выручку ее двоюродная сестра, которая с готовностью желает помочь в этом важном деле.
Когда все в магазине было устроено, то первым делом пригласили чудотворную икону Козельщанской Божьей Матери, под покровом которой А. С. прежде жила много лет. И когда окончился молебен, началась торговля. Через три дня пригласили еще святыню - чудотворный образ Иоанна Воина, как грозного разрушителя врагов. Мало-помалу магазин стал расти и украшаться картинами духовного содержания.
|
![]() |
![]() |